Глава VI

Стасик

1950 год. Райцентр.

         В первый же день своего пребывания в Посёлке убедился Камушек в том, как прав был Крёстный! Старушки, исключая бабушку Ксению, были одна другой страшней. Старики – и того хлеще… Дедушка Алексей не в счёт.

         Петя поздоровался пару раз через забор с прохожими, но те смотрели на него как на недотёпу.

         Молодые парни, шастающие по переулочку, по всему видно объяты единственным желанием – загреметь поскорее в тюрьму; так и зыркают, кому бы рыло начистить. Попадись таким! И Петя собственными глазами видел, как смолùла папироской молодая женщина, оглядываясь и крича что-то хриплым голосом отставшему пьяному спутнику.

         Разговор с дедами Колышкиными мальчика не развлекал. Отвечал он им с третьего раза, как умственно отсталый. Хоть вой на весь белый свет! Отпусти его сейчас дедушка с бабушкой – пешком бы в Красное Поле пошёл… Бегом бы побежал, хотя не знал, в какую сторону, потому, что и солнце здесь вставало не там!..

         Кусок в горло не лез. Читать книжки было муторно. Слушать радио – противно. Так весь день и просидел за штакетником, как пташка в клетке.

         Переулочек, в котором проживали Колышкины, заканчивался тупиком, упираясь в проходную Заготзерно. Где-то там работал охранником Кимкин дядя, и брезжила слабой искоркой надежда, что привезут на лето Краснопольского Петиного друга в Посёлок: дяде – в развлечение, семье Казаниных – в облегчение, Камушку – в радость.

         На второй день дедушка Алексей Леонидович предложил показать Пете Посёлок, но вмешалась бабушка Ксения, накричавшая на супруга. К удивлению Камушка бабуленька не заступалась за него, а наоборот, стала говорить, что их внук не привык за юбку держаться, что он не заячьей породы, так что пусть идёт один!..

         Дедушка стал объяснять внуку, как тому не заблудиться:

– Посёлок, Петенька, буквой «Т». Вверху – перекладинка, внизу – столбик. Где палочки пересекаются, там центр, там магазин. Наша улочка, Советская, 34, отходит от столбика посередине и влево. Запомни, у какого дома ты на «Т» выходишь и не заблудишься. Милиция как раз за нашим огородом. Ясненько?

– Да, – кивнул мальчик, подумав о том, что слово-то последнее какое-то противно-приниженное, Краснопольский дедушка спросил бы: «Понял ли?»

         К калитке Петя шёл, как на плаху… Впрочем, Большое Колесо предусмотрел и этот вариант и, почувствовав холодную сталь пугача под рубашкой за поясом, Камушек взбодрился.

         В кармане у мальчика были денежки. Крёстный снабдил Петю мелочью, однако, с условием, что на часть от этой суммы Камушек должен купить пачку дрожжей к приезду старика в Посёлок. Нужно было выяснить, сколько средств мальчик мог потратить на себя. Для этого необходимо было знать стоимость пачки дрожжей. Всего-то!..

         На Т-образном перекрёстке главных поселковых улиц отыскал Камушек зелёный деревянный продмаг.

         У них, в Красном Поле, продавщица пока с тобой не поговорит и про всё на свете не выспросит, ничего тебе не даст. Здесь же всё было иначе! Каждый покупатель для дамы в белом высоком колпаке на копне крашеных волос был личным врагом, в лучшем же случае – пустым местом. Она даже не спросила, что Пете надо, и не глянула на него. Стояла как монумент в их деревне на площади, только что руку вперёд и вверх не задирала.

– Сколько стоят дрожжи? – выдохнул Камушек, осмелившись.

– Дрожжей нет, – услышал он. При этом на самого мальчика продавщица по-прежнему даже не взглянула, а куда-то поверх его волос, наверное, туда же, куда указывала статуя в их деревне. Петя подумал о волшебном слове.

– Скажите, пожалуйста, сколько стоила пачка дрожжей, когда они были?

– Мальчик, я тебе русским языком говорю, дрожжей нет!

– Но ведь они у вас когда-то были же…

– Ты откуда такой выискался?! – наконец-то на хлопчика глянули свысока и крашеные ресницы удивлённо захлопали. – Посмотрите на него… Стоит, хамит! От горшка два вершка, а туда же!

         Очередь загудела в одобрение продавца. Стали приводить примеры упадка нравов молодёжи. И тут лицо продавщицы как-то сразу просветлело, появилась улыбка, и глазки засверкали, когда посмотрела она на Петю… Нет! Взгляд был устремлён на другого мальчика, вошедшего в магазин.

         Русые волосы нового покупателя были тщательно прилизаны, белая рубашка отглажена, тёмные короткие до колен брючки имели чёткие стрелочки. Держались штаны на лямках, перекинутых через плечи. Лямки образовывали на спине тёмный крестик в виде буквы «Х». Поверх красных носочков были надеты коричневые кожаные сандалики с дырочками для воздуха.

         Камушек видел таких мальчиков на картинках в журналах, только у этого не было с собой ни горна, ни барабана. В пионеры таких ребят принимают сразу, без предварительного октябрятского этапа, хотя возраст мальчика примерно равен Петиному.

– Стасик! – радостно воскликнула продавщица, и вся очередь заохала, пропуская «пионера» вперёд. – Какой мальчик хозяйственный! Папе с мамой помогает. Умничка!

– Сколько вообще стоят дрожжи? - вклинил в общее ликование свой голос Петя, воодушевлённый приступом доброты у торгового работника и наивно полагая, что маленький кусочек улыбки служанки Меркурия[1] может быть предназначенным и для него.

– Уйди с глаз моих! – цыкнула на него работница прилавка  и вновь засверкала улыбкой, – Стасик, тебе, как всегда?!

         Петя ушёл с глаз взрослой тётеньки. Он был послушный мальчик.

         Не любят люди неопределённостей. Есть ведь даже поговорка, о том, что быстрее уж бы к одному концу… Вот и Петя стоял у магазина в полной растерянности: и деньги есть, а купить на них ни чего не может. А ведь сколько соблазнов! Причина ж пустяковая… Не знал мальчик, сколько монет в его распоряжении, потому что для этого надо было знать цену пачки дрожжей – и только-то!

         Как тогда хватило у Камушка решительности обратиться к пионеру без барабана?! Просто увидел доброе отношение к прилизанному мальчику работницы прилавка и решил краснополец просить того об одолжении.

         Позднее, когда они подружились, Стасик признался Пете, что первой его мыслью было попросту облапошить незнакомого мальчика, когда тот обратился к нему.

– Давай, мальчик, все твои денежки, я тебе принесу и дрожжи, и сдачу, – ответил тогда Стас на просьбу Камушка.

         Петя, глядя в честные глазки своего ровесника, не сомневаясь, отдал бы всю свою наличность. Удержало его только предостережение Краснопольского дедушки о недолгом сроке хранения продукта, а ведь до приезда Крёстного оставалось больше двух недель.

         Тогда новый знакомый предложил Камушку поиграть в интересную игру в загадки, на денежки, разумеется. Очевидно, Стас заметил в приезжем деревенскую простоватость. Он же не мог знать о Петином наставнике Большое Колесо, натренировав­шем ум сельского мальчика, с помощью именно загадок, до невероятной в этом возрасте остроты.

         Ставка была невелика, всего лишь десять копеек. Начинал инициатор игры, на правах хозяина. После хода «гроссмейстера»: «Два конца, два кольца, посередине гвоздик» – счёт стал 1:0 в пользу Красного Поля.

         Загадка о дороге, которая катится по колёсам, поставила самоуверенного Стаса в совершеннейший тупик. Мальчик долго ворчал и возмущался «деревенской тупостью некоторых». О том что крыши иногда едут он слыхивал, но что дороги начали кататься…  Решив, что ответ такой же глупый как и вопрос, организатор соревнования сдался на милость противника. Выслушав мудрёный ответ про тракторную гусеницу как разновидность дороги, нарядно одетый мальчик впал в нерешительность. Стасу стало очевидно, что предполагаемые ходы: «девица в темнице, а коса на улице» или «полна комната людей» - сделают счёт 3:0 в пользу провинции.

– Твоя очередь первому говорить загадку, - нашёлся хитроумный проигрывающий, - Как тебя хоть зовут-то?

         Петя назвал своё имя,  решив пустить в ход свою коронную задачку, вернее не свою, а загадку Крёстного про Девушку и Ростовщика.

         Стас умел слушать. Он затаил дыхание, поглощая подробности безрадостной жизни семьи рыбака, задолжавшей деньги богачу. Когда же Петя упомянул о жадном и коварном Ростовщике, положившем глаз на Девушку, дочку рыбака, Стас, негодуя, тряс кулачками.

– И вот, - рассказывал Петя, – Девушка увидела, как Ростовщик нагнулся и из множества камушков под ногами выбрал два чёрных…

– Оба чёрных?! – возмутился Стас.

– Оба чёрных, – подтвердил Петя, – Ростовщик, положив камушки в мешочек, предложил Девушке: «Тяни, милая! Если достанешь белый – останешься с отцом. Ну а если чёрный – пойдёшь за меня замуж. Ха-ха! Долг в том и другом случае прощаю. Если откажешься от жребия – отца в тюрьму.

Помолчав, Петя чётко сформулировал вопрос: – Что должна делать Девушка, чтобы и камушек вытянуть и замуж за старика не пойти?

         Стас долго мучился, но все его предположения сводились к «почистить рыло» (в различных интерпретациях этого действа). В конце концов, отгадчик сдался. Как жалко что не видел этого главный тренер Большое Колесо! Ведь происходило перетягивание лидерства на свою сторону. Если вначале у Пети не было даже уголка воображаемого лидер-одеяла, за который он мог бы ухватиться, то теперь он владел большею частью. Это нужно было закрепить. И Камушек потребовал долг:

– Тридцать копеек, потом ответ!

         Попыхтев, Стасик безропотно отсчитал в Петину ладонь три десятика и, поторопил, дёргаясь от нетерпения:

– Говори скорее, не томи душу!

– Девушка достала камешек, а потом, не видя его, как будто бы нечаянно выронила: «Ой-ой! Какая я неловкая! Что же делать? Что мне делать?» Затем она якобы догадалась: «Мы можем узнать, какой камешек я выронила, если посмотрим на тот, что остался в мешочке. Если там чёрный, значит, мой был белым».

         Стас взорвался. Такого эмоционального фонтана и такой раскованности Петя прежде не встречал. Прохожие оглядывались на них и удивлённо проходили мимо.

         Настал черёд восторгаться Пете Колышкину. Если сказать, что он вдруг увидел перед собой вместо мальчика Девушку – было бы неверным, потому что это был целый девишник. Происходящее можно было сравнить разве что с музыкой, когда мы всякий раз слышим новое звучание на одну и ту же тему. Мелодия различна, но основа узнаваема. Импровизация – вот как это называется.

         Если краснопольский друг Кимка был практиком высшей пробы, почти без примесей, то у нового Петиного знакомого был иной дар, а может быть и талант. Он был мыслительным импровизатором, или лучше так: Импровизатором (с заглавной буквы). Слова этого Петя, конечно, не знал, но сущность явления уразумел.

         Если что-то Стаса не интересовало, можно считать, что он этого и не слышал. Но если же идея ему нравилась, она усовершенствовалась, менялась, переворачивалась, извращалась. Основа же была узнаваема.

         Вот и сейчас на поселковой улице напуганная робкая Девушка, понуро опустив глазки, лепечет:

 – Что же мне делать, раз я такая неловкая. Я уронила свой камушек и его не выделить из тех, что под ногами…

         А вот дочка рыбака возносит трагически руки к небу, а затем охватывает ими голову, восклицая низким альтом:

– О горе мне! Я потеряла камушек! (При этом прозвучала мелодия из индийского кинофильма).

         Следующую «девушку» Петя видел совсем недавно. Взгляд поверх собеседника. Полная уверенность в своём превосходстве и своей непогрешимости. Не хватает лишь белого колпака и копны крашеных волос. Девушка-продавщица обращается к Пете-Ростовщику:

 – Ничего, бздунок старый! Сейчас посмотрим, что там у тебя в порт-мо-нэ. Хи-хи! Если чёрный, значит, мой был белый. И попробуй вякнуть, что это не так!

         Исчерпав варианты, или быть может просто устав, Стас преобразился из дочки рыбака в мальчика и признался:

– Петя, мне ни с кем не было так интересно! С сегодняшнего дня  ты мой лучший друг! Загадай ещё что-нибудь. По дружбе. Пожалуйста!

         Разве можно было отказать в просьбе после такого впечатляющего вступления! Но в голову Камушка ничего доброго не лезло, кроме того, что уже было там (в голове), не давая покоя:

– Что такое арсенал?

– Петя!  Это не загадка.

– Но мне надо это знать! – признался Колышкин.

– Раз надо, пойдём. Узнаем.

*  *  * 

         Как и большинство зданий в райцентре, это также было деревянное. Назывался большой дом, к которому они подошли, библиотекой. А заведующей здесь работала мама Стаса, Вера Ивановна, моложавая, миловидная, приветливая женщина.

– Мама, это Петя, он мой друг, – представил спутника Стас.

– Очень приятно. Проходите. Не стесняйтесь, Петенька.

         Тут выяснилось, что и загадка Камушка про гусеницу не оставила Стаса равнодушным, поскольку последовала вариация на эту тему:

– Мама, отгадай загадку: Два кольца, два конца, посредине гвоздик.

– Конечно, ножницы.

– А Петя говорит,  гусеница.

         У Камушка от такой наглости дух перехватило. Ничего себе друг! Но Вера Ивановна попыталась смягчить ситуацию:

– Возможно, Стасик. Я в технике ничего не смыслю. Может быть в тракторной гусенице действительно есть какой-то гвоздик.

– Мама, гусеница – в смысле – червяк. Петя его посередине гвоздиком проткнул, он в колечки свился. Получилось: два кольца, посредине Петин гвоздик. И пополз червяк моей мамочке прямо за пазуху!

         Маленький садист, извивая червячками-ручками, потянулся в вырез женского платья. Впечатлительная Вера Ивановна не на шутку перепугалась. Завизжав, она попыталась убежать за стол.

– Мамочка, дай пятьдесят копеек на кино, – как ни в чём не бывало, попросил ласковый сынуля.

– Сегодня понедельник, в кинотеатре выходной.

– Я только что оттуда. Отменили…

– Выходной отменили?

– Понедельник отменили. Афиша висит: «Понедельник переносится на четверг».

– Они спьяну чего только не понапишут! – поверила было заведующая библиотекой, – Стасик, а ты не выдумываешь? Петенька, вы не обращайте внимания, он у нас такой фантазёр!

         Ещё бы Камушку не заметить буйных фантазий своего нового друга! Он даже стал к ним привыкать.

– Петя, – обратилась к мальчику женщина, – кто Ваши родители? – она так и продолжала обращаться к мальчику на «Вы», что было очень даже непривычно.

– Папа с мамой за границей работают, – ответил Камушек.

– Стасик умеет выбирать себе друзей, – улыбнулась Вера Ивановна.

         Стас вспомнил, наконец, о цели их прихода:

– Мама, моему другу срочно нужна твоя помощь. Что означает слово «антресоль»?

– Арсенал, – поправил Петя.

         Вера Ивановна принесла толковый словарь.

– Какое, говорите, слово?

– Я по-русски сказал: се-ма-фор, – ответил маме Стас. Уж если его что не интересовало, так колом не вобьёшь.

– Петенька, скажите вы, какое это слово?

– Арсенал.

–  Вот читайте, - нашла главная библиотекарша нужное место.

         Стас, водя пальчиком по строчкам, довольно бегло читал:

– Душистый, распространяющий аромат.

         Он посмотрел на Петю:

– Понял? Пахнет, значит – арсенал. Отдай маме десять копеек за ответ.

–  Стасик, ты прочёл о слове «ароматный», надо ниже смотреть, – женщина указала холёным пальцем, куда следует направить взоры.

– Арсенал – склад оружия и снаряжения, – услышал Петя и больше уже не воспринимал разговор матери с сыном. «Склад оружия! – поразило его. – Вот что Большому Колесу нужно! Старенький-то пистолетик совсем обветшал, он его и сплавил Камушку. Понятное дело, скоро будет целый склад подобного добра».

– Стасик, ты кушал? – расслышал, наконец, Петя голоса.

– С утра ни крошки во рту, – ответил сынок, – кроме пачки дрожжей из холодильника.

– Съел дрожжи?! – ужаснулась женщина. – Ну ничего! Новые купим!

         Петя тогда не понял, всерьёз это говорилось или шутят они так. А вот что его удивило, так это «холодильник». Камушек хотя и знал, что это такое, но видеть не приходилось.

*  *  * 

         Начиная от библиотеки, Стасик всю дорогу что-то бурчал. По обрывкам фраз, таким, как «солдат на уборку осенью пригонят» или «грохнуть милицию», Петя понял, что в головушке у нового друга крутились вариации на тему «арсенал».

– А! – чуть не задохнулся Стас. – Родители за границей! Как я сразу не додул. Шпионы, то есть разведчики, конечно. Всё правильно. Набрали арсенал и переправляют сыночку потихоньку.

         Стасик даже остановился, пристально осматривая Петю и, конечно же, заметил оттопырившуюся рубашку в том месте, где был револьверчик.

– Что там у тебя, покажи, если друг! Я тебе дрожжи подарю! Всю пачку! Последнюю. Сам – с утра ни крошки во рту…

– Не здесь же, – согласился Петя. Он решил пожертвовать этой малой тайной и показать револьверчик, тем самым уведя подозрения от большого их с Крёстным секрета. Стасик ведь просто так не отстанет. Поэтому Камушек предложил:

– Сходи домой, покушай и приходи к нам. Улица Советская, 34. Возле Заготзерно. Милиция у нас за огородом. Понял ли?

– Дай пощупать.

– Сказал потом, значит, потом! Петя был полным хозяином положения.

*  *  *

         Дедушка Алексей Леонидович вёл с мальчиком в основном познавательные беседы на различные отвлечённые темы. Бабушка же, Ксения Николаевна, была более практична и приземленна. Отработав всю жизнь в торговле, она могла сразу сказать, где что достать и как к кому подступиться. Петю обескуражило, что и юмор бабушки был своеобразен, все шутки сводились к отношениям взрослых дяденек и тётенек. Супруг пытался поначалу урезонить бабулю, высказывающую сальности в присутствии внука, но плетью обуха не перешибёшь, и дедушка посоветовал Камушку:

- Пропускай мимо ушей, Петя. Это у неё профессиональная болезнь. Они в потребкооперации все так говорят. Легче мне для тебя новую бабушку найти, чем эту переделать.

         С людьми на улице Посёлка произошли волшеб­ные превращения в лучшую сторону. Неприятные физиономии вдруг куда-то исчезли. Бабульки в платочках, проходившие мимо, были милы и приветливы. Старички и того милей. Они снимали соломенные шляпы и раскланивались со словами: «Доброго здоровьица!» Петя с удовольствием ответил бы им тем же, но шляпы не было.

         Мимо проходила компания молодых людей. Парни с девушками разговаривали, шутили, смеялись. Мальчику до того это понравилось, что, вспомнив свой самый-самый первый в жизни урок, Камушек решил повторить слова учительницы Анны Алексеевны:

– Кра-си-вы мòлодцы! Пре-крас-ны девицы!

Петя всё это пропел, даже не предполагая, что будет услышан молодыми людьми. Однако он ошибся… Компания остановилась, все с интересом рассматривали мальца, вернее его голову поверх забора. Мальчик стоял на скамеечке.

– Как хорошо он говорит! – отозвалась одна из девушек, улыбаясь. – Жаль, что я для него старовата.

– А ты подожди, он подрастёт, –рассмеялась её подружка.

– А и подожду! – согласилась первая. – Эй, как тебя…

– Петей его зовут! – откуда-то вынырнула бабушка Ксения, – Вот он вырастет, всех вас перетопчет, курочки вы мои. Порода у нас такая… злояду…у…чая!

         Парни засмеялись, девушки стояли покраснев. Бабушка, махнув им рукой, добавила: – Свободны! Пока… свободны. Пойдём, Петя, кушать.

         Камушек вначале огорчился тем, что бабуля нарушила всю идиллию чуть было не установившихся отношений. Но он успокоился, когда позднее эти ребята, проходя мимо, всякий раз заглядывали во двор, улыбались и кивали ему, как доброму знакомому.

         К удивлению Камушка, так же вели себя и девушки той весёлой компании, а бойкая барышня,  начавшая разговор первой, всякий раз интересовалась:

– Что?! Растёшь?!

– Обнадёжили мы их, Петя, – сделала заключение Ксения Николаевна.

*  *  *

         Стасик в Посёлке оказался личностью известной, судя по тому, как дедушка с бабушкой поздоровались с ним, назвав мальчика по имени. Алексей Леонидович засобирался  по своим пенсионерским делам, бабуля же побежала в хату – у неё там что-то пеклось.

         Мальчики обогнули дом, так чтоб он прикрывал их от взглядов уличных прохожих.

– Это пугач. Пуль у него нет. Только хлопки, – объяснял Петя. – Вот так он взводится. Слышишь: ку-клус-клан. После выстрела иногда сам взводится, а иногда надо ку-клус-клан делать.

         Камушек выстрелил вверх. Откуда ни возьмись, появилась бабушка Ксения. Что за способность у неё такая появляться неожиданно! Петя перепугался: отберёт оружие, да ещё и обругает. А ещё и дедушке Алексею пожалуется, когда тот вернётся. Но всё случилось вопреки опасениям:

– Умнички вы мои! – заулыбалась очень довольная бабушка.  – Стреляйте, милые, да пошибче! А то коты к нашей Мурочке повадились. Мы с Галиной Павловной уж договорились. У неё такой красивый женишок! Наш товар – их купец. А тут понабежало всякой твари по паре. Всю породу перепортят. И она, проститутка, хвостом вертит. Я вас, мальчики, потом сладеньким угощу. Не подведите бабушку!

          Стас так умоляюще смотрел на Петю, что тот не выдержал:

– Ладно. Извергни один раз геенну огненную, как коты появятся.

         Петя поднял указательный палец вверх (точь-в-точь, как это делает Крёстный), приложив максимум усилий, чтобы свести грозно на переносице брови, и добавил:

– Но прежде упреди! Cкажи: «Первый выстрел вверх, второй – в харю мерзкую кошачью!» Второго - не потребуется. Понял ли?

– Понял, товарищ генерал-лейтенант-майор– полковник! – скороговоркой выпалил Стас.

         А тут и кот появился. Был он бело-рыжий, наглый и дерзкий. Такому породу перепортить, что два когтя… обсосать.

– Предупреждаю, харя мерзкая рыжая, стой на месте, хуже будет! – вопил Стас, стреляя в кота до тех пор, пока самовзвода не произошло.

         Три выстрела насчитал Петя. Потом что-то в многострадальном механизме заклинило. Но и этого оказалось достаточно… От милиции, прямо через огород, высоко поднимая ноги (в галифе) перешагивая сразу через два картофельных рядка (словно цапля) к детям приближался дядя Стёпа-милиционер, с картинки в книжке.

– Дядя Ваня, – произнёс Стас.

– Какой дядя Ваня?

– Мой дядя Ваня.

         Петя так растерялся, что и забыл, про наставления дедушки-краснопольца: оружие – в сено, а потом говорить, что это им, малохольным, причудилось.

         Бойкий Стас тоже замер с револьверчиком в руках. Как кролики на удава, смотрели мальчики на приближающегося дядю Стёпу-Ваню, который, подойдя, забрал пистолетик  у Стаса.

– Дядя Ваня, это пугач. Не бойся! – нашёлся первым Стас.

– Хорошо, что предупредил, – рассмеялся мужчина, – а то весь трясусь. Пойдёмте, стрелки, –  милиционер широким народным жестом указал на огород, – Проходите, пожалуйста, прошу Вас!

– А! Ванечка! – появилась организаторша сафари на котов. – Ну у тебя и нюх! У нас пирожки сегодня, сладкие! Чай уже готов.

– Спасибо, Ксения Николаевна, я на работе.

– Я ж тебе не водку предлагаю, миленький ты наш.

–  В следующий раз. А сейчас вот протокольчик с нарушителями составим, – мужчина в форме указал на ребятишек. – Представляешь, Ксения Николаевна, в пятницу его отец (указал на Стаса) меня на бюро райкома разносил, как пацана последнего! Что, мол, в Посёлке вечером выйти ùз дому нельзя. Пальба! Ребятишки балýют. А тут подарок судьбы! – милиционер вновь указал на Стасика. – Протокольчик прямо на стол ему отнесу. Пусть у себя под носом подотрёт.

– Да, Ванечка, жеребчик ты наш племенной, это же я их попросила котов погонять. Житья не стало! Бегают, яйцами трясут! А орут-то как ночами!

– Ладно, забирайте своего, Ксения Николаевна, а я своего ни за что не упущу! И не отпущу!.. Не надо меня строить! Родственник! Шуряк, называется! – и, взяв Стасика за руку, с Петиным наганчиком в кармане, дядя Ваня быстро зашагал через огород, так, что мальчик чуть ли не бегом семенил следом.

         Тут и узнал Камушек, что его новый приятель Стасик – сын первого секретаря райкома партии Кразцова и родной племянник, по материнской линии, начальника милиции Налимова Ивана Ивановича.

– Разберутся по-родственному, – успокоила Петю Ксения Николаевна.

*  *  *

         «Хорошо бабуленьке говорить: Разберутся, – думал Петя, – а как теперь Крёстному объяснить, что не уберёг он револьверчик! Впрочем, скоро будет у них арсенал: Выбирай, дедушка, что душе угодно! Тяжело в деревне без арсенала!»

         Камушек представил, чем в это время мог заниматься Большое Колесо. Наверное, он, как и всегда, при заходе солнца рассматривает «гнилой угол». Поселковое солнце наконец-то образумилось и заходит там, где надо. В школе эту сторону света называют западной, а Крёстный – наветренной. Если, к примеру, баня стоит с западной стороны от дома, в Красном Поле говорят: «С ветру от дома». Противоположная же, восточная сторона, – подветренная; южная – солнечная; северная – ночная.

         «Гнилой угол» располагался с ветра, немного в ночь (северо-западный участок горизонта). По состоянию облачности на этом клочке небес Иван Михайлович предсказывал погоду на следующий день.

         Камушек зашёл в ночь дома, где у Колышкиных была сараюшка, и залез на лесенку, ведущую на сеновал. Открывшийся его взору «гнилой угол» был мрачен и тёмен, забравшейся в него синей тучкой. Сомнений у мальчика не было – день грядущий нам готовит дождь.

         Спать не хотелось. «Как люди без сказок засыпают?»–- недоумевал Петя, вспоминая, кто и что ему в последний раз в Красном Поле рассказывал. Это была бабушка Мария Павловна. Она говорила: «Слова, Петенька, они живые. Ты его выпустил и запорхает словцо по белу свету, словно пташечка. Доброе – с радостью к тебе и людям летит, злое – клюнет, кого встретит, и с недобрым к тебе ж и вернётся. После скверных слов люди словно бы из колючего боярышника вылезшие: в царапинах, занозах, а то и в ранах.

         Да ты, Петя, посмотри на баб наших деревенских. У которой муж злоязычный – она ж вся, как замороженная. Лицо, как маска, уголки губ вниз опущены и всегда она ими шевелит, шепчет что-то. Это женщина придумывает, какою б пакостью могла б она ответить на грубость суженого. О том и мечтает день-деньской… И сгорает от дум своих безрадостных!

         А та, у которой муж ласков на слово, расцветает, как маков цвет. Лицом светла и улыбчива. На шутку отзывчива, хоть ты ей пальчик покажи  – прыснет со смеху. Людям от одного её вида  радость, а мужу – рай земной».

         Петя тогда пообещал, засыпая: «Бабуля, не буду я больше «нудня» говорить». А вот сейчас сон никак не приходил, что ты будешь делать?!

         К… Продолжение »